У НАС ПОЛУЧИТСЯ ЛУЧШЕ, ЧЕМ У ЗЕМФИРЫ
Считают участники группы "Сахара"

Нынешняя реальность группы "Сахара" такова: они вызывают восхищение большинства тех, кто их слышал - от публики фестиваля "Учитесь Плавать" до искушенных акул шоу-бизнеса; они играют то, что хотят - сочетая эмоциональ-ные моменты с непременным качеством музыкального материала; они играют так, как хотят - от романтической музыки до весьма экстремальных композиций. На фестивале "Доживем до солнца" свою программу "Сахара" завершила досточно слащавой песенкой "Каникулы", отыграв до этого полную полиритмии жесткую тему. До концерта нам удалось немного пообщаться с одной из интерес-нейших групп города и задать им несколько вопросов.

- Обычно для музыкантов смена стилистики проходит достаочно болезненно. На-сколько трудно вам дался переход от романтичной гитарной музыки к жесткому звуча-нию?

Эдик Самойлов (вокал): - Да мы не меняли стилистику. Мы играли до проекта "Джуманджи" эту музыку. В группе "ЛСД-25" был фанк, была достаточно экстремальная команда. Мы просто попали в студию Старцева и решили сделать клубный проект. Просто, это был про-ект, отрезок времени в два года. Мы хотели сделать нечто такое актуальное, лирическое. Это не совсем то, чем мы занимались до того. А сейчас мы вернулись к тому, чем мы занимались еще раньше, когда была группа "ЛСД-25"..

- Насколько сильно влияние на вас Алексея Могилевского? Выполняет ли он помимо административных функций работу саундпродюсера или со-композитора?

Эдик Самойлов: - Музыки он не касается вообще. Он просто старается, чтобы наши шаги были более уверенными. Потому что, то, чего мы боимся до сих пор, ему уже известно, ведомо и поэтому мы с ним увереннее шагаем. Можно даже шагать с закрытыми глазами. Мне говорили, что он саксофонист. Я еще не слышал, как он играет. Ни разу не видел. Ни как он аранжировки делает, ни как он играет. Он, конечно, приходит на репетиции, слушает, оценивает, при это поццеживает кофе из своей любимой чашки с фото. Что-то его цепляет, что-то нет. Но, как музыкант, он не участвует в проекте.

- Относительно проекта "Джуманджи" нельзя сказать, что твой голос использо-вался в полную силу. Сейчас ситуация иная. Почему ты пересмотрел отношение к своему вокалу?

Максим Никулин (бас): - Да, что вы прицепились к этому проекту "Джуманджи". "Джуманджи" и "Сахара" это одни и те же люди, те же самые руки, играющие музыку. Просто, мы растем.

Эдик Самойлов: - Есть просто понимание музыки. Оно меняется с годами. Есть, допустим, желание молодого человека сделать все очень хорошо, очень красиво. У него есть кумиры, и он пытается им подражать. И в какой-то степени тогда мы пытались сделать что-то круче, чем "Моральный Кодекс". Мы там свою задачу выполнили, удовлетворили свои амбиции, а дальше что? А дальше мы поняли, что оторвались от жизни. Мы жили в студии два года, мы не видели не жизни, ничего. То, что сейчас мы творим, это как бы часть нашей жизни. Т.е. сегодня человек просидел в "пробке" в троллейбусе четыре часа, потом пришел на студию и так ударил в бас-гитару, что нам стало всем плохо. У нас сейчас музыка развивается параллельно с жизнью, ее неотъемлемая часть. А там был просто проект, студийный проект. Он эмоции имел меньше, чем что-либо. Это касается и голоса, кстати. Я сидел и учился петь в микрофон, так как надо. А сейчас я захожу - и пою. .